может, если запишу, получится из себя это выпустить?

"множество форм я сменил, пока не обрел свободу"

Была я каукарэльдар, слугой Короля-Чародея.
"Звездный альд" Эленэль с моргульским клинком у пояса. Приходила к людям Гондора - напоминала о данном слове юному воину, указав ему на товарища, что должен умереть не позже чем пройдет ночь. Приходила к людям Севера - слушала сказки, истории и гальдру о сердце, была свидетелем обмена свадебными клятвами, говорила о тьме этих мест и расспрашивала о наследнике Исилдура.
И снова люди Гондора. Узнала о том, что слово, данное Королю-Чародею нарушено, и в гневе пригвоздив всех к месту, пожелала заставить их сражаться до смерти у предателя на глазах - однако сбросил тот оковы злой воли и амулет Глорфиндейла горел огнем на груди, и выбит из руки темный клинок, и разрушено тело - лишь дух улетел к Владыке.

Была я подсудной Рудаур, поистине это было.
Выходя замуж, как могла Рутвен знать, что едва стоит ей родить детей, вернется 20 лет как мертвая первая жена, освободившись из плена? никто ни о чем не знал, однако законы попраны и честь запятнана. Добровольно все трое пришли на суд короля, однако судила их будущая наместница. По закону один из троих должен был умереть, но кто бы это ни был, Рутвен отныне оставалась бесчестной и опозоренной, супругой женатого мужчины. Оттого и решение Наместницы оставить всех троих в живых, но отослать в разные места, встретила молча как подобает, но с яростью в сердце. И когда один за другим Рудаур объявляли о готовности уйти вслед за королем, Рутвен вышла вперед с закрытым лицом и говорила горько о том, что хотела бы идти вслед за ним всем сердцем, но детям ее рано умирать. О том, что ей стыдно отныне смотреть в глаза людям и невозможно позволить им увидеть ее глаза. О том, что она пойдет за Наместницей и будет служить ей верно и преданно, но пусть та видит бесчестие Рутвен и помнит, что сделала с ней своим решением. Ответные слова о любви были красивы, но не тронули ее сердца.
После Рутвен вместе с прочими была свидетелем поединков. Сперва молча сносила неуважение чужеземцев, но чем дальше, тем громче роптали Рудаур и Рутвен была среди них не последней. Однако Король их велик, терпелив и милосерден. Каждый знал к этому дню о его тяжкой ноше, знали и о том, как желал он уйти. Но как же было больно. Лишь память о детях удержала Рутвен, память о детях и данное наместнице слово. Северяне, разом растерявшие всю дерзость, пели погребальную песнь. Выжившие Рудаур накрывали тела своими плащами и присыпали ритуально землей, чтобы позднее похоронить как положено. Сердце Рутвен разрывалось и горело.
Есть время для слез и есть время для дел. Совершив неотложные, четверо оставшихся пришли к Наместнице. Теперь она ведет их - их и их товарищей, оставшихся в домах. Король выслушал ее и доверил свой народ, этого Рутвен было достаточно. Она видела и знала, что Наместница попытается изменить из, но также верила, что та попытается измениться сама. И словно бы горе от смерти короля стерло былую ярость, и уже не стыдно было отказаться от своих же слов на суде. Рутвен сказала Наместнице, что она верит что та попытается понять Рудаур, и сделала сама ей шаг навстречу, и открыла лицо снова. Та сказала в ответ простые и добрые слова и Рутвен увидела, что сделала это не зря.
Той ночью было еще многое. Брачное предложение от Эрегарда, что, как оказалось, давно любил Рутвен - та не нашла в себе сил отказаться от помощи и поддержки. Однако воин был неразумно тороплив и желал обменяться клятвами сейчас же. Запятнав себя одним бесчестным браком, могла ли Рутвен вступить во второй, когда не прошло и дня с тех пор как умер ее муж, и, что важнее, умер ее король? Она даже не поверила сперва в конщунственные речи и, растерявшись, отправила Эрегарда к Наместнице, а после твердо сказала, что придется ему ожидать, пока не окончится ее скорбь.
Было тяжелое знакомство с Гондорцами - они спокойны и приветливы, но слишком иные. И пока одна из выживших, стражница, пыталась убедить их в необходимости оставить законы неизменными, Рутвен все яснее понимала, что ее вера в последнюю волю короля выше памяти предков, а значит народ рудаур ожидает раскол и многие ссоры. Неоднократно вспыхивали Рудаур в ответ на неосторожные слова, но Наместница раз за разом примиряла всех.
Впереди последняя тризна и путь к новому месту для трона и венца покойного короля. Впереди тяжелый путь. Но несмотря на всю боль Рутвен, Наместница сумела зародить в ее душе надежду.